Реалии приграничной Армении: "Выживают, выручая друг друга"

• 22.06.2018, 17:14
•  Mир,  Армения,  No-politics

"У Анаит муж, три дочки, старенький глухой свекор и прикованная к кровати мать. Муж работает сторожем на фабрике, ночует дома через день. Мать сломала ногу, когда полезла за какой-то малонужной ерундой на чердак. Лежит теперь торжественная, закованная в гипс по самые тумбаны. Свекор разучился спать, зато полюбил среди ночи спорить с собой на износ. Когда накал спора достигает апогея, мать принимается колотить в стену костылем. Анаит тогда со вздохом поднимается с постели и идет утихомиривать стариков. 
Младшие дочери пока школьницы, старшая же, отучившись в городе, вернулась в родную деревню и вышла замуж за своего ровесника. Недавно у них сын вылупился - смешной, глазастый, с кучеряшкой над левым ухом. Сват, заядлый болельщик, на радостях решил назвать ребенка Марадоной. Еле отговорили.

Крестили на той неделе. Приходил священник, бородатый, как и положено, с наперсным крестом во все пузо. Со своим медным тазом. Велел налить воды, трижды макнул туда ребенка, пропел положенную молитву благодарения, перекрывая густым басом возмущенный детский рев. Помазал миром, виртуозно пристегнул подгузник и вручил крестному отцу. Выпил кизиловки, похвалил крепость. От денег отказался, ушел с тазом подмышкой.
- Знал бы, что окажется приличным человеком - пожал бы ему руку, - очнувшись, высказался ему вслед сват. Будь священник родом из других краев, непременно бы обиделся. Но этот даже бровью не повел. Первый день что ли своих знает! Таких даже в церковь не затащишь, приходится самому по домам ходить, новорожденных крестить. Не люди, а монолитные конструкции. Захочешь взорвать - даже тротил их не возьмет!

У Анаит дом, сад-огород, корова Цветочек, шумный курятник. Клубника сумасшедшая пошла, не знаешь куда девать. Варенье сварили, с сахаром перетерли, засушили, батарею трехлитровых банок компота закатали. Диатез себе наели. А ей все равно конца и края нет. Совсем скоро смородина поспеет, следом - малина с голубикой. Про черешню и тутовую ягоду вообще страшно вспоминать. Урожай который год хороший, а девать некуда. Самим столько не съесть, продавать в город невыгодно - за копейки берут, и доставка за свой счет. Вычитаешь все расходы - остаешься в накладе. Денег совсем мало, чем за свет и газ платить - непонятно. Не урожаем же расплачиваться. Прошлой осенью пытались лицензию на производство кизиловки получить, но ничего не добились. Мало того, что отказали, так еще пальцем у виска покрутили, мол, лицензии только своим выдают, и то за большие деньги.
- А мы что, не свои? - оскорбился муж. 
Скандалил, но так ничего и не добился. Уехали из города убитые. В мире ничего не меняется. Чем ближе человек к земле, тем меньше ему достается справедливости.

В детстве, проснувшись ранним летним утром, Анаит первым делом выходила босая за порог дома. К тому времени бабушка, дважды протерев пол веранды мокрой тряпкой (первый раз от пыли, второй - чтоб не говорили, что Анхатанц Лусик до того обленилась, что веранду один раз протирает), подметала цветочной метлой двор. Пробежав по влажным половицам к краю веранды, Анаит, привстав на цыпочки, выглядывала сквозь тусклое свечение уходящего тумана крайние дома далекого Берда. 
- Хоть бы мы там жили, - вздыхала она.
Берд был каким-никаким, но городом. А в городе лучше, чем в деревне.

Прошло почти сорок лет, но Анаит так и живет в своей деревне Тавуш. Раз в неделю она относит в Берд пятилитровый бидон молока. Пешком, чтобы денег на такси не тратить. Дорога - два часа в один конец. если отправиться в путь сразу после дойки, к обеду можно воротиться домой. Молоко берет Пашоянц невестка. В прошлый четверг, изрядно повоевав, она подняла цену за литр на сто драмов. Анаит отнекивалась, но Пашоянц невестка пригрозила в случае отказа молоко у нее не брать. Пришлось соглашаться. Шла обратно по жаркой солнечной дороге, плакала от счастья и прикидывала, на что можно эти нежданные деньги пустить. То ли за газ доплатить, то ли туфли в ремонт отнести - набойки совсем прохудились, нужно менять. А может соседу Размику отдать, как раз на днях заходил, денег просил. У крохотного, смахивающего на засушенного кузнечика Размика пятеро детей, беременная жена и грозное прозвище Рамзес. Потому что только фараон может позволить себе такое количество детей. Вот и помогают фараону всей деревней: кто картошки подкинет, кто муки, кто одежды. Так и выживают, выручая друг друга. Этот мир давно бы рухнул в тартарары, если бы не доброта. Чем ближе человек к земле, тем ее больше" - этот удивительно добрый литературный этюд написала на своей страничке в Facebook писательница Наринэ Абгарян, уроженка Берда, победительница российской литературной премии "Ясная Поляна" в главной номинации "XXI век". А в комментариях читатели пишут о том, что "скоро народ в Берд потянется - за осязанием твоих замечательных рассказов, за знакомством с этими прекрасными людьми, за запахом этой земли"...