Турция после выборов: можно ли ожидать радикальных перемен в политике?

• 05.11.2015, 08:52
•  Регион,  Ближний Восток,  Аналитика

Несмотря на критику парламентских выборов в Турции, в том числе и со стороны европейских структур, например, ПАСЕ, правящая Партия справедливости и развития (ПСР) и ее неформальный лидер – нынешний президент страны Реджеп Тайип Эрдоган -  кажется, более укрепили свои позиции в стране.

Немаловажное значение в этом имела и победа ПСР в восточных районах страны, где основное население составляют курды, которые, фактически, отдали свои голоса сторонникам Эрдогана, но не прокурдской Народно-демократической партии (НДП), за которую голосовали еще три-четыре месяца назад. Даже с учетом предполагаемой в определенной степени подтасовки результатов, все равно – получение ПСР в "прокурдских" районах "лишнего" миллиона голосов подтасовками не объяснить. Здесь свою роль сыграла жесткая, до уровня запугивания народа нестабильностью, пропаганда, от которой - с учетом угрозы со стороны террористической организации "Исламское государство" (ИГ) - турецкие курды порядком устали. Свою роль сыграли и "вовремя" совершенные теракты в Суруче и в Анкаре.

Есть в результатах парламентских выборов и другой интересный аспект. Как известно, Эрдоган желает провести конституционные реформы, чтобы получить абсолютную президентскую власть в стране. В этих намерениях его, хотя бы внешне, поддерживает и "родная" ПСР.

ПСР получила 317 мест в парламенте, а, чтобы запустить механизм референдума по Коституции, необходимо согласие 330 членов парламента или трех пятых от общего числа турецких депутатов – 550-и человек. Оставим на время в стороне вопрос: откуда наберет недостающие голоса ПСР, чтобы добиться изменений в Конституции? Думается, гораздо интереснее получить ответ на другой вопрос: желают ли ПСР и его формальный лидер – премьер-министр страны Ахмет Давутоглу, чтобы Эрдоган получил фактически абсолютную власть в стране?

Забудем на секунду субъективные высказывания того же Давутоглу сразу после выборов, когда он заговорил о конституционных реформах. Нетрудно понять, что объективно ни ПСР, ни Давутоглу невыгодно усиление власти Эрдогана – человека крайне пассионарного, как сказал бы о нем Лев Гумилев, крайне непредсказуемого, имеющего непомерные амбиции. Ведь недаром Эрдоган отказался жить в президентском особняке, где еще, начиная с Кемаля Ататюрка, селились все президенты Турции. Эрдоган выстроил для себя дворец, который скорее напоминает падишахский, а не президентский, да и президентское кресло во дворце скорее сравнимо с троном! Да еще ко всему сказанному надо добавить идеологию неоосманизма, в которой легко можно увидеть халифат времен Османской империи. Ведь флаг окончательно затоптанного копытами монгольских лошадей Арабского халифата был подхвачен именно османами, которые и считали свою империю реинкарнацией потерянного халифата.

Пожелают ли турки возвратиться к османским временам? Вопрос довольно-таки трудный и неоднозначный. Неоднозначный хотя бы потому, что почти за 70-летний период светского правления, заложенного Ататюрком, базисные ценности турок во многом изменились. Именно поэтому нельзя считать маловероятной парадигму, когда турки, в том числе и правящая ПСР, захотят нынешнюю, сулящую стабильность стране и их позициям ситуацию разменять на величие империи, которая может их ожидать в будущем.

А может и не ожидать, поскольку подобное развитие событий не исходит из интересов ни европейских, ни американских партнеров, ни даже партнеров по тюркскому миру, не говоря уж о других региональных игроках – России и Ирана. Единственный, кто точно сможет выиграть от установления абсолютной президентской власти в Турции, это ее нынешний президент Реджеп Тайип Эрдоган.

Если вернуться к началу нашей темы, то, с учетом сказанного выше, можно утверждать, что курды на последних выборах предпочли стабильность для себя, своих родных сегодня, а не обещанную на завтра лидерами оджалановской Рабочей партии Курдистана (РПК) и даже лидерами НДП курдскую автономию. Они не захотели разменять стабильную жизнь на расширение прав национальных меньшинств и т.д. На такие настроения среди курдов подтолкнули среди прочих причин и события в Сирии, а также ИГ, основная цель которого - не режим Асада, а курды Ирака и Сирии, которые являются их естественными "конкурентами" в регионе в деле создании собственного государства.

Таким образом, проблема стабильности, особенно сегодня, когда регион, образно говоря, является центром новейшей исторической турбулентности, стала доминирующей, на чем и сыграла правящая ПСР.

Стабильность внутри страны позволит Анкаре укрепить свое международное положение, особено в притязаниях на роль регионального лидера. А это значит, что трудности в отношениях с Турцией будут иметь все страны, особенно те, кто также желает быть факторами в регионе. Конечно, наиболее интересной будет динамика в отношениях Турции с Россией и Ираном. Думается, нельзя исключать из этого списка и Израиль. С этими странами у эрдогановской Турции и без того имеются определенные проблемы, которые, более вероятно, будут обостряться и в дальнейшем.

Такое положение дел в регионе, а именно усиление позиций Анкары естественным образом играет на руку Европе и США, которые в лице Турции будут иметь более стабильного, хотя и вследствие этого более капризного союзника. Однако, как говорится, выбирать не приходится. Турция нужна Вашингтону и Брюсселю как союзник в борьбе с Асадом и ИГ, а европейцам еще нужна в качестве буфера против потока беженцев в Старый Свет. В качестве платы за все это Анкара, естественно, будет качать деньги из американцев и европейцев, а в случае последних – получит и определенные преференции в вопросах безвизового режима.

Безусловно, на фоне описанного откроется уже Бог знает какое дыхание у процесса переговоров Брюсселя и Анкары по вступлению Турции в ЕС. Говорить о самом вступлении пока не приходится, однако прогресс, причем значительный, вполне вероятно, будет зафиксирован.

В этом плане в свете усиливающейся Турции и ее регионального стратегического партнера – Азербайджана - для нас жизненно важными становятся политические движения, связанные с Арменией. Говорить о положительной роли усиливающейся Турции для Армении, конечно, смешно. Положение усугубляет и членство Еревана в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), который, вопреки всем предсказаниям, сегодня не особенно влияет и на экономику Армении и на улучшение отношений с той ж Европой. Здесь в политическом плане, несмотря на объявленное начало новых переговоров между Ереваном и Брюсселем по установлению формата сотрудничества, у Армении все равно есть перспектива столкновения с нелицеприятными решениями и резолюциями европейских структур по тому же карабахскому вопросу.

Не секрет, что основным партнером Армении в ЕАЭС является Россия. С остальными членами союза политические отношения более сложные, а в экономическом смысле, можно сказать, ничтожные. И поэтому ухудшение политических и экономических связей России с Западом прямым образом сказалось и на нас. Учитывая предполагаемое возрастание роли Турции для Запада ожидать положительных перемен в касающихся нас вопросах вряд ли приходится. Более того, с ослаблением России из-за ее конфронтации в Западом будет усиливаться давление на Армению в вопросах выхода на более перспективную, но от этого для нас не более благоприятную дорогу в карабахском вопросе. Здесь интересам Армении может помочь скорейший выход России из политической и экономической блокады и реальная активизация роли армянской диаспоры в Европе и США - в плане лоббирования интересов Еревана в европейских столицах и Вашингтоне, в совокупности с усилением до агрессивной степени активности внешнеполитических структур Армении…