Снятие санкций с Ирана: воздействие на Азербайджан, Турцию, Россию

• 22.07.2015, 17:24
•  Регион,  Mир,  Аналитика

Мы уже слегка затронули те возможные геополитические изменения, которые возможны в регионе в связи с выходом Ирана из-под санкций. Попробуем сегодня описать возможные сценарии более подробно.

Во-первых, зафиксируем существующий статус-кво, а затем попытаемся спрогнозировать наиболее вероятные изменения.

Скажем сразу же, что говоря регион, подразумеваем Южный Кавказ плюс Ближний Восток. Объединять их нам позволяет то обстоятельство, что начиная с исторических времен Южный Кавказ и Ближний Восток были всегда взаимосвязанными областями, и почти все более или менее глобальные пертурбации, начиная с походов Македонского и заканчивая нашествием турок, почти в одинаковой степени касались всех стран региона. Исключением разве что можно считать лишь период, когда Южный Кавказ входил в состав Российской империи и ее исторического продолжения – СССР.

Сегодня, как говорится, все возвращается на круги своя. Одним из подтверждений сказанного служат, например, потоки беженцев-армян в Армению с начала сирийского конфликта. Для сравнения скажем, что во время войны в Бейруте в середине 70-ых прошлого века большинство армян, не имея возможности попасть в Советскую Армению, искали убежище в соседних арабских странах или в Европе, США.

Создание "Исламского государства" (ИГ) лишь ускорило этот поток, и не только армян. Сегодня с тем же ИГ связана активизация радикального ислама в Азербайджане и даже в Грузии - в районах, где компактно проживает мусульманское население.

До венского соглашения по иранской ядерной программе, да и сегодня, в регионе существует своеобразное двоевластие, вернее сказать противостояние между Западом с одной стороны и Россией с Ираном – с другой.

Запад, как уже говорилось выше, представлен в регионе Турцией, которая в отсутствии Ирана пыталась и еще пытается создать некую геополитическую и геоэкономическую систему, возглавлять которую по определению должна она сама. И уже позабытая внешнеполитическая турецкая доктрина – ноль проблем с соседями – была неким "дипломатическим" прикрытием подобных амбиций Анкары.

На это были направлены также уже забываемые армяно-турецкие протоколы, которые, напомним, должны были восстановить прерванные в 1993-ем году дипотношения между странами, открыть границы и тем самым дать Армении альтернативу северному направлению развития. Однако этой парадигме не суждено было сбыться, поскольку позиция турецкой стороны, вернее, непомерные амбиции его руководства во главе с тогда еще премьер-министром Эрдоганом, а также аппетиты его "младшего брата" – Ильхама Алиева - перевесили объективные расчеты, которые были положены под процесс, более известный как "футбольная дипломатия".

Однако валить все на Эрдогана с Алиевым тоже некорректно, поскольку объективно такая парадигма развития вряд ли исходила из интересов как России, так и Ирана. Если бы армяне и турки под патронажем Европы и США начали бы процесс сближения, то в настоящий момент трудно сказать, насколько было бы сильно влияние России на ту же Армению, не говоря уже об Азербайджане, который и сегодня пытается отнекиваться от попыток Москвы "пригласить" Баку в Евразийский Экономический Союз.

С подключением Ирана в региональную игру, потенциал которого как минимум сравним с потенциалом Турции, ситуация резко меняется. Теперь уже Анкара вряд ли сможет претендовать на место единственного представителя Запада в регионе.

Здесь сразу же могут возникнуть естественные сомнения, которые нуждаются в дополнительном пояснении.

Во-первых необходимо найти ответ на вопрос: захочет ли Иран быть "представителем" ЕС и США в регионе? На первый взгляд, ответ должен быть отрицательным. Однако как бы идеологически ни были отличны Запад и Иран – экономика в конце концов (причем ее стратегическая, а не тактическая компонента) решает если и не все, то практически все. Причем говоря об экономике, мы имеем в виду не только углеводородные энергоносители, но и всю современную технологию.

Во времена, когда газ и нефть дешевеют, а прогнозы сулят дальнейшее падение их цен, на первый план выходят современные технологии, которые тому же Тегерану больше неоткуда получать, кроме как из Европы и США. Все это говорит о том, что рано или поздно образ врага – "пособника сатаны" в лице ЕС и особенно Америки - в Иране начнет уступать более гуманным портретам тех, кто сегодня является носителем передовых технологий.

Кстати, здесь же кроется ответ на вопрос "а сможет ли Россия, предложив Ирану более выгодные условия, воспрепятствовать сближению Тегерана с Брюсселем и Вашингтоном"? Ответ, думается, очевиден: Москва, экономика которой все еще падает вниз, вряд ли сегодня сможет предложить что-либо дельное Тегерану.

Отсюда вытекает и то, что, если Москва не хочет окончательно потерять свое влияние в Южном Кавказе (да и не только), она должна как можно скорее нормализовать отношения с европейцами и американцами, чтоб иметь реальную возможность участвовать в тех возможных процессах и проектах в регионе, включая и Ближний Восток, старт которым уже дан в Вене. В противном случае Россия реально может встать перед угрозой потери Южного Кавказа, а за ним, по "эффекту домино", как минимум, и Северного Кавказа.

А какие новые процессы и проекты возможны в регионе, богатом угеводородными энергоносителями?

Во-первых, напомним прописную истину, что экономика любит развиваться в спокойных условиях, а это значит, что для нормального использования энергоресурсов необходимо в регионе создать некую стабильную систему безопасности. Естественно, в центре этой системы, как минимум, видятся две страны – Иран и Турция. Связывать их будет, конечно, нефть и газ. Иран здесь как страна-поставщик, а Турция – как транзитная страна, и даже в определенных случаях сетевой концентратор – хаб, о чем шла речь еще на стадии переговоров по "Турецкому потоку" между Анкарой и Москвой.

Причем, как это ни будет звучать парадоксально, чем дешевле будут энергоносители, тем крепче будет вышеназванная связь между Анкарой и Тегераном.

Не раз уже говорилось о том, что дешевая нефть – залог того, что страна будет стремиться внедрять современные технологии, поскольку само черное золото будет приносить все меньше и меньше доходов. В этом смысле, только исходя из подобной выгоды, и Брюссель, и Вашингтон постараются поддержать низкую цену на нефть.

При описанном раскладе возрастает и роль южно-кавказских республик, особенно Армении и Грузии, территории которых могут стать альтернативой турецкой, тем самым более умерив амбициозные аппетиты сегодняшних властей Турции, что объективно выгодно и Тегерану, и Брюсселю, и Вашингтону, и даже Москве, о роли который будет сказано ниже.

Что касается Азербайджана, то его роль в регионе вряд ли претерпит существенные изменения, поскольку энергетических запасов у него несравнимо меньше, чем у Ирана. А при подключении через Иран к игре Туркменистана, запасы углеводородов которого также велики по сравнению с запасами Азербайджана, роль последнего и вовсе будет малозначимой. Кроме того, Азербайджан в описанной схеме, в отличие от Армении и Грузии, не является и транзитной страной - разве что лишь при подключении к игре России, которая при таких обстоятельствах, скорее всего, восстановит свое влияние на Южном Кавказе, хотя может и не полностью (исключение – Грузия).

Конечно, такая схема подразумевает и решение существующих региональных конфликтов. Трудно сказать, какое разрешение найдут другие конфликты, однако в интересующем нас карабахском, думает, какая-то определенность существует уже сейчас. Главное, что можно утверждать сегодня: проблема статуса непризнанной республики с большой вероятностью будет решаться путем "свободного волеизъявления народа", что фактически означает юридическое признание независимости Карабаха.

Подобный сценарий выгоден, во-первых, Тегерану, поскольку при обратном раскладе у Азербайджана вполне может разыграться аппетит и на северную часть Ирана, а это уже конфликт куда большего масштаба, чем армяно-азербайджанский. Однако именно поэтому юридическое закрепление фактически существующего статуса Карабаха (за исключением окружающей "буферной зоны") объективно становится выгодным не только Тегерану, но и другим ключевым игрокам в регионе, в первую очередь, Европе и США.

Такое развитие событий сегодня четко понимают в Баку, что во многом и объясняет его последние нервные движения по отношению к международным структурам, а также заявления по статусу Карабаха. Пыл бакинских властей вполне может умерить и то обстоятельство, что в новой региональной системе безопасности их старший брат – Турция, как минимум, будет делить роль "первого парня" с Ираном.

Здесь, конечно, стоит сказать пару слов и о курдском вопросе, который в регионе может кардинально изменить расстановку сил. Возможное создание курдского государства, конечно, исходит из интересов Ирана, хотя бы потому, что новое государство будет создано на территориях суннитских Ирака и, возможно, Турции.

В этом контексте, наверно, следует рассматривать и возможность предоставления властями Сирии широкой автономии курдам на части своей территории, прилегающей к турецкой границе, а также военную поддержку курдам против боевиков "Исламского государства".

На первый взгляд в сказанном есть определенная доля риска для Дамаска, поскольку возможное курдское государство может "захватить" и часть сирийской территории. Однако при подведении баланса потерь и приобретений, конечно, нужно учитывать, что при таком раскладе существующий союз Иран-Сирия укрепится третьим членом - Курдистаном, за что, конечно, можно и пожертвовать частью территории, которая и до того трудно контролируема со стороны сирийцев…

Возвращаясь к утверждению, что низкая цена на углеводородные энергоносители является гарантом стабильности описанной системы безопасности, подчеркнем также, что дешевая нефть выгодна и другой "нефтяной империи" – Саудовской Аравии, поскольку, во-первых, у нее самая низкая себестоимость нефти, а во-вторых, плата за мир в регионе, конечно, стоит куда больше, чем потери от низкой цены на нефть. Это особенно становится ясно после недавних терактов в столице страны. Исходя из сказанного, можно предположить, что Эр-Рияд наряду с Тегераном и Анкарой вполне может претендовать на место третьего центра в новой системе региональной безопасности.

В описанной выше системе должно найтись место и Израилю, поскольку описанная схема будет способствовать ослаблению напряженности между арабским миром и Тель-Авивом. И - картина не может считаться полной, если не будет указано место России в описанной системе. Может ли Россия иметь свое место в предполагаемой системе региональной безопасности? Конечно, может, однако при условии, если она нормализует свои отношения с Западом. В противном случае с ней, скорее всего, будут поступать также, как это сейчас делает Турция в связи с проектом "Турецкий поток", а также Китай в связи с проектом "Сила Сибири".

Здесь вряд ли России смогут помочь пока еще существующие разногласия между Тегераном и Западом, на которых Москва попытается сыграть, поскольку, как уже говорилось выше, последней по большому счету нечего предложить Ирану - кроме оружия, конечно.

В случае, если Москва сумеет нормализовать свои отношения с Западом, будут сняты санкции, она со своими энергоносителями сможет полноценно стать участником новой системы безопасности, тем самым не только сохранив свое влияние на Южном Кавказе, но, при определенных условиях, даже усилив его…